Михаил Ботвинник
Михаил Моисеевич Ботвинник – человек-эпоха! Он родился в царской России, при последнем ее императоре Николае II, почти всю свою долгую жизнь прожил в Советском Союзе, а умер уже в новой России, при первом ее президенте Борисе Ельцине. В середине 30-х годов он получал наставления от второго чемпиона мира Эмануила Ласкера, а спустя полвека сам давал наставления тринадцатому чемпиону Гарри Каспарову.
Учась в школе, он не знал логарифмической линейки, а в почтенном возрасте играл в шахматы с ЭВМ.
Ботвиннику едва исполнилось 25 лет, когда он, триумфально разделив победу в двух супертурнирах – в Москве и Ноттингеме (1936), стал одним из живых символов огромной державы и оставался им на протяжении последующих 60 лет.
Его удивительно цельная натура была замешана на смеси коммунистического воспитания, спартанского режима и врожденного чувства интеллигентности. Он был един в двух лицах – Чемпион и Ученый. Доктор шахмат и гроссмейстер электротехники. Главные достоинства Ботвинника, которые помогали ему достигать вершин в различных областях, – железная воля, научный подход, ясное видение цели.
«На шахматном фронте без перемен» – так, перефразируя известное выражение, говорили современники Ботвинника в течение 15 лет его чемпионства. Дважды возвращал он себе титул сильнейшего, за один год после поражения перевоплощаясь настолько, что его соперники оказывались не в состоянии с ним бороться. Оба матча-реванша Ботвинник выиграл досрочно: у Василия Смыслова (1958) со счетом 12,5:10,5, у Михаила Таля (1961) – и вовсе 13:8! В отличие от них ему не было ведомо чувство эйфории. Ничья в матче на первенство мира с Давидом Бронштейном (1951, 12:12), когда он после завоевания звания чемпиона мира (1948), убаюканный успехом, на три года отошел от практической игры, многому научила Ботвинника…
В Михаиле Ботвиннике воплотились лучшие черты советской шахматной школы. И именно он первым утвердил ее приоритет в мировых шахматах. Игру первого советского чемпиона мира отличали глубокие стратегические замыслы, неожиданные тактические удары, умение маневрировать, постоянное стремление к инициативе, к созданию цельных партий. В коллекции его побед – сотни настоящих произведений шахматного искусства. Ботвинник первым уделил особое внимание вопросам тренировки шахматистов, создал свой метод подготовки к соревнованиям. Он внес большой вклад в теорию многих начал, обогатил теорию эндшпиля ценными анализами. Недаром его называли «патриархом»!
Тридцать лет жизни Ботвинник посвятил созданию «искусственного интеллекта» – шахматной программы, не только «играющей в силу мастера», но и «думающей, как он»! Программа «Пионер» была и его гордостью, и его болью, и его «синей птицей».
Неудачи закаляли его и заставляли мозг находиться в постоянном напряжении. Благо, владение пером позволяло постоянно писать о наболевшем. Он любил работать в тишине, предпочитая дачный кабинет московской квартире. В своих книгах Ботвинник преображался из аскета-отшельника в ироничного мыслителя. Знания, легкий слог, юмор, принципиальное отстаивание своей позиции и при этом – уникальное умение избегать излишней политизации в обществе, пропитанном лозунгами и политикой.
Многотомное наследие Ботвинника – это классика мировых шахмат, его жизнь – пример бескорыстного служения шахматному искусству.
Ботвинник о шахматах
- Чтобы побеждать, надо быть и художником и спортсменом… Нельзя добиваться спортивных успехов без солидной творческой базы, так же, как нельзя создавать полноценные шахматные партии без хорошей спортивной подготовки.
- Шахматы – типичные неточные задачи, подобные тем, которые людям приходится постоянно решать в своей повседневной жизни… Вероятно, я имел определенное предрасположение к успешному решению неточных задач…
- Международный язык шахмат, этой с виду абстрактной интеллектуальной игры, понятен всем… Здесь не нужен переводчик, толкователь. В этом отношении шахматы могут соперничать с такими видами искусства, как музыка и живопись.
Чемпионы о чемпионе
Эм. Ласкер: «Дебютные построения Ботвинника, заслуживающие тщательного анализа, глубокое понимание позиции, обнаруживаемое им в миттельшпиле, выгодно отличают его игру».
М. Эйве: «Ботвинник, великий комбинационный шахматист, тонкий позиционный мастер, ювелир эндшпиля, – всесторонний боец».
В. Смыслов: «Несомненно, Ботвинник придерживался классических взглядов на шахматное искусство. Он был достойным наследником великих предшественников – Ласкера, Капабланки и Алехина. В его игре прослеживалась ясная стратегическая идея. По характеру он был исследователем, и в основе его подхода к шахматному творчеству лежал поиск истины. В годы, когда еще не существовало компьютеров, Ботвинник своими глубокими анализами предвосхитил то направление современных шахмат, которое широко использует накопление и обобщение информации при помощи компьютерной техники».
М. Таль: «Я встречался, наверное, со всеми сильнейшими шахматистами мира, разные бывали ощущения. Играя с Ботвинником, все время чувствовал себя в лучшем случае студентом. Мы все – школьники, студенты, может быть, аспиранты, он – профессор».
Р. Фишер: «Наиболее сильное впечатление в Ботвиннике на меня произвела его самодисциплина. Он стал школой того, как избегать поверхностности. Я нахожусь также под впечатлением его самообладания и железной логики».
А. Карпов: «Ботвинник положил начало серьезному спортивному подходу к шахматам. Что это означает?.. Это – ужесточение борьбы требовало от шахматистов особой подготовки, чтобы переносить небывалые раньше физические и нервные нагрузки».