Борис Спасский
Борис Васильевич Спасский родился в стране, жители которой сверяют часы по курантам на Спасской башне Кремля. Он мечтал и добился того, чтобы шахматные часы сверяли по Спасскому!
В его судьбе немало совпадений с судьбами своих великих предшественников по шахматному трону. Как и Ботвинник, он – воспитанник ленинградской шахматной школы. Как и Таль, окончил университет и стал журналистом. Как и Смыслов, дважды прошел «по тонкому льду» претендентского отбора и со второй попытки выиграл матч на мировое первенство. Как и Алехин, эмигрировал во Францию (правда, не так давно вернулся-таки в Россию)…
Но как же он не похож на предшественников!
Борис Спасский не сделал уникальных теоретических открытий, не создал своей шахматной школы, не написал (во всяком случае, пока) учебника или книги. Однако он – из славной когорты чемпионов! Именно он, достигнув совершенства во всех трех стадиях шахматной партии и проявив себя тонким психологом, победил на пути к Олимпу лучших матадоров своего времени – Михаила Таля, Пауля Кереса, Ефима Геллера (дважды), Бента Ларсена, Виктора Корчного и в 1969 году низверг с шахматного престола Тиграна Петросяна (12,5:10,5).
Любители шахмат Югославии назвали его «шаховски Пушкин» – за удивительную легкость и изящество шахматного «слога». Но он и Пушкин, и Дантес одновременно. Борис Васильевич «победил себя» раньше, чем это сделал Роберт Фишер!
В 1972 году, во время грандиозной «битвы при Рейкьявике», в нем соединилось несовместимое – талант и усталость, огромный потенциал и подорванная нервная система, желание выиграть и апатия к результату. Ведя на старте матча 2:0, Спасский потом в восьми партиях потерпел пять безответных поражений, что и предрешило исход борьбы (Фишер победил со счетом 12,5:8,5)… Ботвинник: «Второй матч с Петросяном он играл просто великолепно, а Фишеру проиграл матч по глупости: переоценил себя».
Потеря шахматной короны всегда очень тяжелый удар. Но Спасский – настоящий спортсмен – с младых ногтей научился владеть собой, привык не искать виновных в своих поражениях, уважать соперников. Благородным победителем может быть каждый, Борис Спасский – один из немногих, кто сумел быть благородным побежденным. Никогда за все последующие годы он не позволил себе дурно отозваться о Фишере.
Универсальный стиль игры, которым славился Спасский, вызывал восхищение шахматного мира. Совершенствованию его мастерства много способствовали в юности и в ранние годы карьеры его наставники и тренеры: Владимир Зак, Александр Толуш, Игорь Бондаревский, Николай Крогиус, Ефим Геллер, Александр Никитин, Юрий Балашов… Впрочем, умение взять всё самое лучшее от тренера и при этом остаться самим собой – редкий дар, и Борис Васильевич обладал им в полной мере!
Он – первый советский чемпион мира, которому не пришлось пройти «испытание Ботвинником».
Он – первый советский чемпион, которому довелось отстаивать свое звание в матче с зарубежным гроссмейстером.
Он – первый советский чемпион, позволивший себе ослушаться «системы»… И потому, наверное, его называют шахматным «рыцарем без страха и упрека»!
Спасский о шахматах
- Шахматы многогранны. Я считаю, что они включают в себя еще и философию и психологию. Но для меня они – прежде всего справедливая игра.
- Если вы допустили ошибку, даже не обязательно шахматную, а, скажем, чисто человеческого свойства, например, проявили пренебрежение к партнеру, легкомыслие, то за доской обязательно должны понести возмездие.
- Я упрощенно делю шахматистов на две категории: верующих и неверующих. В шахматном смысле, конечно. Есть законы, которые требуют уважения к себе, которые шахматисты стремятся не переступать. Это – «верующие». К ним я отношу классиков: Ботвинника, Смыслова, Петросяна, Геллера. Я тоже «религиозный» шахматист.
- Шахматист, став чемпионом мира, то есть достигнув спортивного предела, впервые получает возможность полностью посвятить себя творчеству, не имеющему границ. Конечно, обращение к творческой стороне шахмат таит в себе некоторую опасность: на какой-то период может снизиться спортивная форма шахматиста. Но чемпион мира должен выбрать именно такой путь. Это его моральная обязанность.
Чемпионы о чемпионе
М. Ботвинник: «Спасский – великий шахматист. Это продолжение линии Ласкера – его мало интересовало, что делают другие, он имел свое мнение… Спасский обладает завидным здоровьем, он хороший психолог, тонко оценивающий возникающую обстановку, свои силы и силы партнера. Он редко попадает в цейтнот, это отличный спортсмен, его ничем не запугаешь».
В. Смыслов: «Спасский – шахматист огромной практической силы, в высшей степени разносторонний. Он предпочитает ясные формы борьбы, но прекрасно чувствует себя и в сложных позициях, насыщенных тактическим содержанием».
Р. Фишер: «На самом деле Спасский более глубокий шахматист, чем Таль, хотя Таль и более блестящий… У Спасского есть некоторые слабости, но он играет так, что противнику ими трудно воспользоваться».
А. Карпов: «Спасский – цельный и совершенный универсал. Он одинаково хорошо и атаковал, и защищался, и накапливал позиционное преимущество. Это он создал моду на универсальность, которая жива до сих пор».
Г. Каспаров: «Один из величайших природных талантов в истории шахмат. Независимое поведение Спасского продемонстрировало растущую взаимную неприязнь между загнивающим режимом и новым поколением, выросшим в постсталинскую эру. Но в отличие от многих знаменитых совграждан, Спасский никогда не пользовался возможностью нажить себе политический капитал, эксплуатируя собственную известность. Он просто выиграл борьбу за свою свободу, уехав, благодаря женитьбе, во Францию».